Das Spiel ist noch nicht terminiert, deshalb steht noch kein Vorbericht zur Verfügung.

Нет.\r\nЭто неправда.\r\nНет!\r\nИ ты?\r\nЛюбимая,\r\nза что,\r\nза что же?!\r\nХорошо —\r\nя ходил,\r\nя дарил цветы,\r\nя ж из ящика не выкрал серебряных ложек!\r\n\r\nБелый,\r\nсшатался с пятого этажа.\r\nВетер щеки ожег.\r\nУлица клубилась, визжа и ржа.\r\nПохотливо взлазил рожок на рожок.\r\n\r\nВознес над суетой столичной одури\r\nстрогое —\r\nдревних икон —\r\nчело.\r\nНа теле твоем — как на смертном одре —\r\nсердце\r\nдни\r\nкончило.\r\n\r\nВ грубом убийстве не пачкала рук ты.\r\nТы\r\nуронила только:\r\n«В мягкой постели\r\nон,\r\nфрукты,\r\nвино на ладони ночного столика».\r\n\r\nЛюбовь!\r\nТолько в моем\r\nвоспаленном\r\nмозгу была ты!\r\nГлупой комедии остановите ход!\r\nСмотрите —\r\nсрываю игрушки-латы\r\nя,\r\nвеличайший Дон-Кихот!\r\n\r\nПомните:\r\nпод ношей креста\r\nХристос\r\nсекунду\r\nусталый стал.\r\nТолпа орала:\r\n«Марала!\r\nМааарррааала!»\r\n\r\nПравильно!\r\nКаждого,\r\nкто\r\nоб отдыхе взмолится,\r\nоплюй в его весеннем дне!\r\nАрмии подвижников, обреченным добровольцам\r\nот человека пощады нет!\r\n\r\nДовольно!\r\n\r\nТеперь —\r\nклянусь моей языческой силою! —\r\nдайте\r\nлюбую\r\nкрасивую,\r\nюную, —\r\nдуши не растрачу,\r\nизнасилую\r\nи в сердце насмешку плюну ей!\r\n\r\nОко за око!\r\n\r\nСевы мести в тысячу крат жни!\r\nВ каждое ухо ввой:\r\nвся земля —\r\nкаторжник\r\nс наполовину выбритой солнцем головой!\r\n\r\nОко за око!\r\n\r\nУбьете,\r\nпохороните —\r\nвыроюсь!\r\nОб камень обточатся зубов ножи еще!\r\nСобакой забьюсь под нары казарм!\r\nБуду,\r\nбешеный,\r\nвгрызаться в ножища,\r\nпахнущие потом и базаром.\r\n\r\nНочью вскочите!\r\nЯ\r\nзвал!\r\nБелым быком возрос над землей:\r\nМуууу!\r\nВ ярмо замучена шея-язва,\r\nнад язвой смерчи мух.\r\n\r\nЛосем обернусь,\r\nв провода\r\nвпутаю голову ветвистую\r\nс налитыми кровью глазами.\r\nДа!\r\nЗатравленным зверем над миром выстою.\r\n\r\nНе уйти человеку!\r\nМолитва у рта,—\r\nлег на плиты просящ и грязен он.\r\n\r\nЯ возьму\r\nнамалюю\r\nна царские врата\r\nна божьем лике Разина.\r\n\r\nСолнце! Лучей не кинь!\r\nСохните, реки, жажду утолить не дав ему,—\r\nчтоб тысячами рождались мои ученики\r\nтрубить с площадей анафему!\r\n\r\nИ когда,\r\nнаконец,\r\nна веков верхи став,\r\nпоследний выйдет день им, —\r\n\r\nв черных душах убийц и анархистов\r\nзажгись кровавым видением!\r\n\r\nСветает.\r\nВсе шире разверзается неба рот.\r\nНочь\r\nпьет за глотком глоток он.\r\nОт окон зарево.\r\nОт окон жар течет.\r\nОт окон густое солнце льется на спящий город.\r\n\r\nСвятая месть моя!\r\nОпять\r\nнад уличной пылью\r\nступенями строк ввысь поведи!\r\nДо края полное сердца\r\nвылью\r\nв исповеди!\r\n\r\nГрядущие люди!\r\nКто вы?\r\nВот — я,\r\nвесь\r\nболь и ушиб.\r\nВам завещаю я сад фруктовый\r\nмоей великой души.